Какой бы критике психоанализ не подвергался, он сохраняет незыблемую привилегию рассматриваться как род деятельности, чья доброкачественность основывается на базе практики, значимость которой – на деле бесспорная – в то же время всегда получает чуть более высокую, нежели необходимо, почти экзальтированную оценку. В этой области аналитическое сообщество, представляя собой с одной стороны образец неподкупной беспристрастности, в то же время обнаруживает наличие своего рода проповеднической страсти, совпадающей с тем, что Фрейд называет «переоценкой объекта» в смысле Überschätzung.
При этом никогда не озвучиваемым качеством практики является ее предполагаемая тавтологичность: опровергая указания Лакана на невозможность тождества в задаваемой инстанцией означающего области, аналитическая практика является одним из наиболее широко известных объектов, позволяющих не предполагать за ее наличием никакого дополнительного смысла, а за приверженностью ей видеть верность исключительно психоаналитическому призванию как таковому.
Тот факт, что за возвышением практики и утрированным настаиванием на ее привилегированном измерении может скрываться дополнительное значение, лишь время от времени проступает на поверхности, обычно совпадая с кризисами, через которые психоаналитическая дисциплина проходит время от времени. Кризисы эти обладают общей и объединяющей их чертой: они всегда восстанавливают в правах закон отсутствия тождества, на соблюдении которого психоанализ настаивает до тех пор, пока этот закон не применяется к явлениям на его собственной территории. Так, последний кризис, в фазе которого сейчас находится структурный анализ, чья официальная повестка необратимо уступает по влиятельности широкоинтеллектуальному применению лакановского аппарата, показывает, в частности, что переоценка аналитической практики самими психоаналитиками заждется на определенном политическом выборе.
Именно об этом невольно сообщает жестикуляция психоаналитика, выражающего свое обычное неудовольствие по поводу комментаторов психоанализа, не обладающих практикой или же не рассматриваемых Школой в качестве имеющих на нее право. Философ, деятель искусства или активист, опирающиеся на Лакана, подвергаются с психоаналитической стороны отвержению, но при этом их предположительная неблагонадежность, обычно объясняемая отсутствием практики, на деле обладает самостоятельным значением. За каждым из них стоит предположительный выбор в пользу определенных ценностей, которыми склонны упиваться: в пользу свободы, равенства, истины и прочих соответствующих означающих.
Пристрастия эти, равно как и способы, которыми их практикуют, грубо нарушают принципы того, что можно назвать психоаналитическим Идеалом-Я, и указание на обладание практикой, дополнительно сепарируя аналитика, является лишь косвенным способом об этом сообщить. Именно задетость по линии Идеала-Я и является в конечном счете тем, что побудило Миллера отреагировать на вылазку Пресьядо так резко.
Какой бы критике психоанализ не подвергался, он сохраняет незыблемую привилегию рассматриваться как род деятельности, чья доброкачественность основывается на базе практики, значимость которой – на деле бесспорная – в то же время всегда получает чуть более высокую, нежели необходимо, почти экзальтированную оценку. В этой области аналитическое сообщество, представляя собой с одной стороны образец неподкупной беспристрастности, в то же время обнаруживает наличие своего рода проповеднической страсти, совпадающей с тем, что Фрейд называет «переоценкой объекта» в смысле Überschätzung.
При этом никогда не озвучиваемым качеством практики является ее предполагаемая тавтологичность: опровергая указания Лакана на невозможность тождества в задаваемой инстанцией означающего области, аналитическая практика является одним из наиболее широко известных объектов, позволяющих не предполагать за ее наличием никакого дополнительного смысла, а за приверженностью ей видеть верность исключительно психоаналитическому призванию как таковому.
Тот факт, что за возвышением практики и утрированным настаиванием на ее привилегированном измерении может скрываться дополнительное значение, лишь время от времени проступает на поверхности, обычно совпадая с кризисами, через которые психоаналитическая дисциплина проходит время от времени. Кризисы эти обладают общей и объединяющей их чертой: они всегда восстанавливают в правах закон отсутствия тождества, на соблюдении которого психоанализ настаивает до тех пор, пока этот закон не применяется к явлениям на его собственной территории. Так, последний кризис, в фазе которого сейчас находится структурный анализ, чья официальная повестка необратимо уступает по влиятельности широкоинтеллектуальному применению лакановского аппарата, показывает, в частности, что переоценка аналитической практики самими психоаналитиками заждется на определенном политическом выборе.
Именно об этом невольно сообщает жестикуляция психоаналитика, выражающего свое обычное неудовольствие по поводу комментаторов психоанализа, не обладающих практикой или же не рассматриваемых Школой в качестве имеющих на нее право. Философ, деятель искусства или активист, опирающиеся на Лакана, подвергаются с психоаналитической стороны отвержению, но при этом их предположительная неблагонадежность, обычно объясняемая отсутствием практики, на деле обладает самостоятельным значением. За каждым из них стоит предположительный выбор в пользу определенных ценностей, которыми склонны упиваться: в пользу свободы, равенства, истины и прочих соответствующих означающих.
Пристрастия эти, равно как и способы, которыми их практикуют, грубо нарушают принципы того, что можно назвать психоаналитическим Идеалом-Я, и указание на обладание практикой, дополнительно сепарируя аналитика, является лишь косвенным способом об этом сообщить. Именно задетость по линии Идеала-Я и является в конечном счете тем, что побудило Миллера отреагировать на вылазку Пресьядо так резко.
BY Lacan-likbez
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 283
Some messages aren’t supposed to last forever. There are some Telegram groups and conversations where it’s best if messages are automatically deleted in a day or a week. Here’s how to auto-delete messages in any Telegram chat. You can enable the auto-delete feature on a per-chat basis. It works for both one-on-one conversations and group chats. Previously, you needed to use the Secret Chat feature to automatically delete messages after a set time. At the time of writing, you can choose to automatically delete messages after a day or a week. Telegram starts the timer once they are sent, not after they are read. This won’t affect the messages that were sent before enabling the feature.
Start with a fresh view of investing strategy. The combination of risks and fads this quarter looks to be topping. That means the future is ready to move in.Likely, there will not be a wholesale shift. Company actions will aim to benefit from economic growth, inflationary pressures and a return of market-determined interest rates. In turn, all of that should drive the stock market and investment returns higher.
